Проблемы теории и практики

В соответствии с п. 3 ст. 5 и п. 1 ст. 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод¹, вступившей в силу для России 5 мая 1998 года и являющейся для нее обязательной, каждый имеет право на судебное разбирательство в разумный срок.

Несмотря на наличие у Российской Федерации регламентирующих документов, касающихся сроков уголовного судопроизводства, проблеме их разумности уделяется пристальное внимание Европейским Судом по правам человека², при этом решения по конкретным делам выносятся в большинстве своем не в пользу России.

В Постановлении ЕСПЧ от 24 июля 2003 года по делу в отношении сестер Смирновых указано, что разумность длительности производства, срока содержания под стражей должны оцениваться в каждом случае отдельно в соответствии с его особыми характеристиками, сложностью дела, поведением осужденных (заявительниц) и компетентных властей и, согласно п. 88 Постановления, признал, что со стороны России имело место нарушение п. 1 ст. 6 Конвенции³. Аналогичное решение было принято при рассмотрении жалобы «Худоеров против Российской Федерации»⁴.

Нарушение разумности срока судопроизводства ЕСПЧ установил и в отношении Андрея Исаева, посчитав, что органы власти России не предоставили никакого объяснения относительно периода времни со дня задержания лица до передачи его дела в суд первой инстанции, что составило около полутора лет⁵.

Учитывая данные сложности, законодателем были предприняты решительные шаги по минимизации негативных последствий нарушения соответствующих международных норм и восстановлению попранных конвенционных прав, что выразилось в принятии Федерального закона № 68-ФЗ от 30 апреля 2010 года «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», вступившего в силу 4 мая 2010 года⁶.

Одновременно был принят Федеральный закон № 69-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок»⁷, согласно которому УПК России⁸ дополнен ст.6.1 «Разумный срок уголовного судопроизводства⁹.

Анализируя содержание критериев разумности срока уголовного судопроизводства — правовая и фактическая сложность уголовного дела, поведение участников уголовного судопроизводства, достаточность и эффективность действий суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, начальника подразделения дознания, органа дознания, дознавателя, производимых в целях своевременного осуществления уголовного преследования или рассмотрения уголовного дела, общая продолжительность уголовного судопроизводства – полагаем возможным выразить мнение, что последние являются оценочными категориями, которые в законе не разъясняются и не интерпретируются.

Исследуя категорию «правовая и фактическая сложность уголовного дела», полагаем, что необходимо ориентироваться в частности на наличие обстоятельств, затрудняющих рассмотрение дела, число участвующих в деле лиц, необходимость проведения экспертиз, их сложность, необходимость допроса значительного числа свидетелей, участие в деле иностранных лиц, необходимость применения иностранного права, объем предъявленного обвинения, число подозреваемых, обвиняемых, подсудимых, потерпевших, наличие международных следственных поручений.

Судебная практика относит к исследуемой категории следующие факторы: расследование тяжкого преступления, возбужденного по признакам преступления в сфере экономики, соединение уголовных дел, включение в предмет доказывания по уголовному делу обстоятельства, связанные с гражданско-правовыми отношениями, допрос значительного числа свидетелей¹⁰.

В теории уголовного процесса также отсутствует строго формализованное определение сложности дела. С субъективной стороны сложность дела в значительной степени должна расцениваться исходя из профессиональных качеств следователя, осуществляющего расследование, или судьи, рассматривающего и разрешающего дело: наличие юридического образования, опыт работы в сфере правоприменения, навыки расследования (рассмотрения) уголовных дел вообще и дел определенной категории в частности, информированность об изменениях и дополнениях законодательства, знание следственной и судебной практики. Однако скорее всего сложность дела должна характеризоваться свойствами дела, обусловленными особенностями совершения преступления (например, многоэпизодность, неочевидность, трудность доказывания, множественность участников преступления и др.)¹¹.

Критерий «поведение участников уголовного судопроизводства» должен включать в себя как факторы объективного свойства – скажем, болезнь участников судопроизводства, так и свойства субъективного характера, связанные, например, с фальсификацией документов, подтверждающих наличие у лица заболевания, уклонением от явки к дознавателю, следователю, в суд, неисполнение иных процессуальных обязанностей.

Так, Самарский областной суд в решении по делу К. указал, что наличие неоднократных указаний прокурора об устранении нарушений требований уголовно-процессуального закона и их явное игнорирование со стороны следователей является характеристикой поведения участников уголовного судопроизводства¹².

В случае злоупотребления своими правами участниками уголовного судопроизводства, например, явное затягивание стороной защиты времени ознакомления с материалами уголовного дела, соответствующим должностным лицам необходимо реализовывать требования ч. 3 ст. 217 УПК относительно установления определенного срока для ознакомления на основании судебного решения, что подтвердит в последующем разумность сроков судопроизводства.

При этом важно понимать, что заявление ходатайств, которые, по мнению следствия, необоснованны и направлены на затягивание времени расследования или ознакомления с материалами уголовного дела, не может учитываться как препятствие своевременному расследованию или рассмотрению дела в суде. В данном случае сторона защиты реализует свои процессуальные права: на заявителя нельзя возлагать ответственность за длительное рассмотрение дела в связи с использованием им процессуальных средств, предоставляемых законодательством для осуществления своей защиты.

Аналогичной мнению двух высших инстанций России явилась позиция судебной коллегии по гражданским делам Самарского областного суда, выраженная при рассмотрении и принятии решения по апелляционной жалобе К. на решение от 22 июня 2011 года, которым К. было отказано в удовлетворении заявления о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок в связи с тем, что «… длительность производства по делу была вызвана действиями самого К., который в ходе допросов вину свою признавал в полном объеме, а на постановление о прекращении уголовного преследования всякий раз писал жалобы, результатом которых являлась отмена этого постановления, при этом следует учесть, что прекращение шесть раз из восьми было по реабилитирующим основаниям…»¹³.

Как было отмечено в апелляционном определении в отношении К. от 29 августа 2011 года «… само по себе написание заявлений, ходатайств и жалоб на постановления… является следствием реализации обвиняемым в рамках уголовного судопроизводства своего права на защиту…»¹⁴.

При оценке достаточности и эффективности действий суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, начальника подразделения дознания, органа дознания, дознавателя, производимых в целях своевременного осуществления уголовного преследования или рассмотрения уголовного дела необходимо учитывать, что даже не противоречащие действующему законодательству процессуальные действия могут привести к нарушению права на судопроизводство в разумный срок. Разъясняя положения ч. 4 ст. 6.1 УПК о том, что обстоятельства, связанные с организацией работы органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, а также рассмотрение уголовного дела различными инстанциями не может приниматься во внимание в качестве оснований для превышения разумных сроков осуществления уголовного судопроизводства Верховный Суд РФ относит к этому, в частности, отсутствие необходимого штата судей, замену судьи ввиду его болезни, отпуска, пребывания на учебе, нахождения в служебной командировке, прекращения или приостановления его полномочий.

1. Конвенция о защите прав человека и основных свобод и Протоколы к ней. Официальный перевод на русский язык в редакции 2001 года / Сост. Игнатенко Г.В., Лазутин Л.А. // Екатеринбург: Информационный центр Совета Европы в Уральском регионе при Уральской государственной юридической академии, 2001. Далее по тексту- Конвенция.

2. Далее по тексту — ЕСПЧ.

3. Бизнес-Адвокат. 2003. № 20.

4. Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. № 7. С.21.

5. См.: Постановление ЕСПЧ по делу «Андрей Исаев против России» // Первая секция. Неофициальный перевод. Жалоба № 24490/03.

6. Федеральный закон РФ № 68-ФЗ от 30 апреля 2010 г. «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2010. №18. ст. 2144.

7. Федеральный закон № 69-ФЗ от 30 апреля 2010 г. «О внесении изменений и дополнений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2010. №18. ст. 2145.

8. Далее, если не указано иное — УПК РФ, УПК России, УПК.

9. Соответствующие дополнения данным законом внесены также в АПК, ГПК, КоАП, Бюджетный кодекс и Налоговый кодекс России, однако нововведения в этой части не является целью нашего исследования.

10. Архив Пензенского областного суда. Гражданское дело № 3-11.

11. См.: Марфицин П.Г., Смирнова И.С. К вопросу о понятии сложного многоэпизодного и группового дела // Специфика правового регулирования в период становления рыночных социально-экономических отношений: Межвуз. сб. науч. тр. Омск, 1996. С. 121.

12. Архив Самарского областного суда. Гражданское дело № 11-9.

13. Архив Самарского областного суда. Гражданское дело № 11-9.

14. Там же.